Зловещий брак - Страница 29

«Мисс Эмма» стояла на двух якорях и была единственным судном в гавани. Все более мелкие суда были вытащены на берег и перевернуты, либо заведены наверх, либо затоплены в безопасных заливах. Ветер был слабее, чем наверху в горах. В домах горел свет, но все двери и ставни были плотно закрыты, поэтому вряд ли кто в ближайший час мог увидеть нас.

Я спешилась и сняла с Аполло упряжь, шлепнув его по крупу и приказав идти домой. Дэниел завел Фенг По в лодочный ангар. Когда буря утихнет и выяснится, что «Мисс Эмма» исчезла, Шеба отыщет мула и распорядится продать ли его или оставить себе. Что касается Аполло, я надеялась, что он будет дома еще до рассвета; а если нет, то его опознают и приведут туда.

Я завязала косы сзади, и мы вместе с Дэниелом вытащили лодку из ангара и стащили к воде. Волны, поднятые штормом, в заливе становились чуть меньше; их глушили плавучие острова-пристани, так что доплыть до «Мисс Эммы» не представлялось особенно опасным. Сам по себе сильнейший дождь утихомирил волну, однако, когда мы поднимались на борт шхуны, он стал препятствием: мы ослепли от воды, стекающей по лицам и хлещущей в глаза.

Как только мы взобрались на палубу, Дэниел вытянул лодку на несколько саженей и закрепил ее, чтобы она не билась о борт. В рубке мы укрылись от непогоды и разговаривать могли без крика. Дэниел зажег фонарик для судового компаса, взял меня за плечи и заглянул мне в глаза. Дождь капал с его подбородка и носа, и темные раскосые глаза его были полны сожаления и горя.

– Вы можете вернуться, мисс Эмма, – проговорил он. – Еще не поздно. Шеба пустит вас в дом, а утром вы уедете. Теперь вам нечего опасаться мужа.

Я подняла руки и перехватила его запястья, почти крича от отчаяния:

– Нет, Дэниел, нет, нет! Я стала участницей всего этого кошмара. Я никогда не смогу сделать вид, что ничего не знаю. Полиция найдет то, что осталось от копья, в теле Оливера – и тотчас дознается, что оно твое. Больше такого ни у кого не было. Я не выдержу допросов. И я не выдержу здесь одна. Вы с Мэй были для меня вторыми родителями, и здесь не осталось никого, кого бы я действительно любила. Или кто любит меня. Пожалуйста, Дэниел…

– Тихо, девочка. Успокойся.

Я поняла, что у меня началась истерика, и я стала редко и глубоко дышать, чтобы обрести контроль над собой. Дэниел слегка встряхнул меня.

– Хорошо, мисс Эмма. Значит, теперь предстоит работа. На то, чтобы поднять пары, потребуется час. Значит, сейчас мы поднимем парус и пойдем с ветром в корму. – Он выглянул в оконце рубки. – Волна не такая большая, чтобы развернуть нас.

Внезапно, очень странно, я ощутила полное спокойствие.

– Скажи мне, что делать, Дэниел.

В темноте мы укрепили на мачте небольшой парус. Пока Дэниел зажигал бойлер, я крутила лебедку, чтобы поднять носовой якорь, и «Мисс Эмма» моментально развернулась кормой к ветру, на северо-запад. Откуда-то снизу поднялся Дэниел с веревкой в руках, и мы вместе привязали спасательные канаты к перекладинам, шпунтам и прочим надежным точкам, чтобы мы – могли безопасно передвигаться по палубе. Когда все было сделано, он взялся за штурвал и сделал мне знак поднять кормовой якорь.

В тот самый момент, как якорь был поднят, судно внезапно ожило: оно развернулось по ветру и двинулось по его воле. Как велел мне Дэниел, я оставила кормовой якорь в двух морских саженях от борта и немедленно начала складывать толстый кормовой канат. Натягивание этого толстенного каната помогает предотвратить поднятие кормы при рывке судна на волну. Стоя у руля, Дэниел вел шхуну. Ветер и волны несли ее в непроглядную тьму ночи.

Через некоторое время я вошла к Дэниелу в рубку и плотно закрыла за собой дверь. Теперь казалось, что Ямайки и вовсе не существовало. Все трое: Дэниел Чунг, «Мисс Эмма» и мистрисс Фой, которая была некогда Эммой Делани, – все трое существовали теперь в ином мире, и я была благодарна Богу за это.

От рубки в каюту вел узкий проход и трап. Дэниел стоял у штурвала; перед ним был освещенный компас, а сбоку – устройство с тремя уровнями для контроля двигателя, когда судно шло под паром.

– Может быть, мне пойти вниз и подбрасывать топливо для бойлера? – спросила я.

Он покачал головой.

– Ты еще не знакома с работой шхуны. Я скоро сам пойду взгляну на бойлер.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони, потому что руки мои были грязными, и сказала:

– Как хорошо идет шхуна, Дэниел.

– Да. – Он крепко держал штурвал. Казалось, он просто знает, как добиться от судна максимальной отдачи, а вовсе не командует им.

– Думаю, шторм через четыре-пять часов утихнет. Ураган не придет. Когда топка разгорится и ход станет плавным, мы пойдем без парусов. А когда стихнет шторм, возьмем курс на восток-северо-восток и пройдем через Наветренный пролив.

– А куда мы направляемся, Дэниел?

Он покачал головой и серьезно, как всегда, улыбнулся:

– В никуда, мисс Эмма. Никуда и повсюду. Я когда-то сказал, что на этой шхуне хотел бы проплыть всю Вест-Индию. Именно это нам и придется сделать. Но у нас нет порта назначения. «Мисс Эмма» – наш единственный дом.

– Я довольна этим, – сказала я. – Что ты прикажешь делать мне теперь?

– Возьмите-ка штурвал.

Я слегка заволновалась, но Дэниел крепко держал свои руки на моих, пока я не начала чувствовать ход шхуны, а затем вынул складной нож.

– Не нервничайте, мисс Эмма. Вы очень способный рулевой.

С этими словами он вышел из рубки. Где-то над нами разорвалась пелена штормовых облаков, и проглянул лунный луч. Волны перекатывались под шхуной, белая пена, фосфорисцирующая в лунном свете, билась о ее борта.